1. Имя персонажа на русском и английском.
Sherlock Victor Holmes | Шерлок Виктор Холмс
2. Возраст персонажа ( с точной, или примерной датой рождения. Не забываем, мы живем в 1889 году!)
Возраст: 35 лет.
Дата рождения: 15 августа 1854.
3. Чем занимается персонаж, и его профессия.
Консультирующий детектив. Он не состоит официально ни в каком ведомстве, а занимается расследованиями лишь потому, что это убивает в нем скуку и дает возможность жить дальше. Для него расследования, убийства и загадки это - своего рода игра, которая его забавляет и заставляет мыслить.
4. Ключ из правил.
Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался.
5. Пробный пост.
Для Шерлока Холмса она всегда оставалась «Этой Женщиной». Я редко слышал, чтобы он называл ее каким-либо другим именем. В его глазах она затмевала всех представительниц своего пола. Не то чтобы он испытывал к Ирэн Адлер какое-либо чувство, близкое к любви. Все чувства, и особенно любовь, были ненавистны его холодному, точному, но удивительно уравновешенному уму. По-моему, он был самой совершенной мыслящей и наблюдающей машиной, какую когда-либо видел мир; но в качестве влюбленного он оказался бы не на своем месте. Он всегда говорил о нежных чувствах не иначе, как с презрительной насмешкой, с издевкой. Нежные чувства были в его глазах великолепным объектом для наблюдения, превосходным средством сорвать покров с человеческих побуждений и дел. Но для изощренного мыслителя допустить такое вторжение чувства в свой утонченный и великолепно налаженный внутренний мир означало бы внести туда смятение, которое свело бы на нет все завоевания его мысли. Песчинка, попавшая в чувствительный инструмент, или трещина в одной из его могучих линз — вот что такое была бы любовь для такого человека, как Холмс. И все же для него существовала одна женщина, и этой женщиной была Ирэн Адлер, особа весьма и весьма сомнительной репутации. (с)

Из дневника Шерлока Холмса:

От лица Ирэн Адлер:
Я помнила его адрес - Бейкер-стрит, 221-б. Мне без труда удалось найти и дом, но скольких трудов мне стоило заставить себя постучать в эту дверь! Памятуя о гордом нраве мистера Холмса, я и не надеялась попасть к нему - всего лишь узнать о его судьбе, которую так жестоко скрыли от меня репортеры. В этом мог помочь его друг и напарник - врач, я запомнила его профессию. Мне открыли. Я осведомилась у хозяйки дома, могу ли я видеть доктора Ватсона. Мой расчет на разговорчивость пожилой женщины оправдался. Она была мила со мной и охотно рассказала, что доктор Ватсон отбыл на неделю по срочному вызову, оставив своего "пациента номер один". Встречное любопытство позволило мне узнать, что мистер Холмс был ранен в перестрелке, но его жизни ничто не угрожает, даже вопреки плохому самочувствию. Причины последнего были мне очевидны. Затворничество - что другое могло ждать великий ум, достойно завершивший главное дело своей жизни? Он нуждался в новой задаче, новом противнике - или хотя бы друге, так некстати оставившем его в одиночестве.
Поблагодарив любезную женщину, я вышла на улицу и медленно обошла дом. Мысли, недопустимо вольные мысли, владели мной и я не могла отказаться от них. Женщине не чужда логика, но помыслы сердца никогда не будут заглушены голосом разума. Я оглянулась, подметив забавного нищего со скрипкой, который увязался за влюбленной парочкой, наигрывая им мелодии в надежде на милостыню. Сунув ему соверен, я завладела скрипкой и вновь вернулась под окна дома номер 221-б. Милый Годфри, предчувствую твою улыбку, за которой кроется удивление! Ты знаешь мою страсть к роялю, верному другу всех певиц. Игрой на скрипке я владею не так искусно, но музыка прекрасна тем, что не зависит ни от струн, ни от клавиш - это движения души. Инструмент был отсыревшим и никуда не годным, что меня нисколько не смутило. С окна слева были сняты гардины; я заключила, что хозяйка воспользовалась отсутствием доктора, чтобы привести комнату в надлежащий вид. Окно справа было плотно занавешено. Липкий туман мешал разглядеть, что творится внутри, но я знала, что интуиция меня не подводит. Мне захотелось сыграть "Оду к радости" - расстроенные струны придали бы ей шутовское звучание, а в своем дурацком костюме я и походила на шута. Я начала смело и дерзко, заставив обернуться половину улицы, но зрители никогда не мешали искренности моих чувств. Моя надежда гасла и возрождалась с каждой нотой. Наконец, плотную линию гардин разорвал знакомый хищный профиль и я ощутила на себе его острый взгляд. Я играла дальше, забавляясь своей шуткой. Когда его ладонь впилась в стекло, я поняла: он узнал меня. Мои пальцы едва не соскользнули с грифа. Наспех завершив "Оду", я театрально раскланялась перед окнами дома, вернула бродяге скрипку и бросилась прочь, чуть не перейдя на бег.
На следующее утро горничная принесла мне короткую записку. О, Годфри, будь ты рядом, ты бы швырнул ее в огонь, как и ту фотографию, когда в ней больше не было нужды! Но - увы! - я не хотела быть спасенной. Его слова... есть ли смысл вспоминать их, в который раз изумляясь благородству этого джентльмена? Он дал мне шанс уйти, отказаться, не запятнав ни чести, ни чувств. Но я умею читать между строк.
Вечером того же дня мой кэб остановился за несколько домов до номера 221-б. Я презираю глупую женскую боязнь темноты и одиночества; остаться одной на пустеющей улице для меня сущий пустяк. Я знала: он не заставит меня ждать. Так и случилось. Дверь его дома тихонько приоткрылась. В бледном свете фонарей он сам казался тенью, длинной и худой. Я ждала, слушая стук его трости среди сгущавшегося мрака. Он взял меня под руку, не обмолвившись ни словом; нарушить тишину первой я не решилась. Он провел меня по темным переулкам, в которых я бы запуталась, пройдя с десяток шагов. Шли мы медленно, его походка была неровной, но я не заметила болезненности на его лице. Внезапно мы оказались у небольшого парка. Вечер был теплым, плохая погода отступила от Лондона и я снова вспомнила, что в Англии бывает лето. Я села рядом с ним. Тогда мы впервые обменялись взглядами - и я ожидала увидеть в его глазах что угодно, только не это странную тревогу. Он смотрел на меня так, будто бы через мгновение я исчезну, развеюсь, словно обманчивый мираж. Я тихо рассмеялась. Драмы никогда не были в моем вкусе. Он улыбнулся мне в ответ.
Могу ли я винить природу человеческую, задумавшую так, что два любящих сердца неизменно ищут греха, чтобы запечатлеть в нем свою любовь? Кто я, чтобы бросить вызов самой нашей сущности? Философы опровергают жизнь и чувства; я лишь подражаю им. Я хотела бы молчать, оставить все прошлому, но бумагу можно сжечь, память - нет. Тогда я сожгу хотя бы бумагу.

От лица Шерлока Холмса:

- Ты ужасно играешь на скрипке.. - с усмешкой начинаешь ты, поворачивая на нее голову. Она красива, бесспорно : хрупкое личико, в обрамлении черных, как смоль локонов, нежно спадающих на плечи, с яркими, голубыми глазами. А видел ли ты когда - нибудь глаза такого цвета, который бы превосходил цвет самого неба? Даже цвет наичистейшего аквамарина рядом не стоял бы с таким контрастом глаз.. Сейчас она выглядит слишком неземной для такого обычного вечера, для этого простого темного парка. Нереальная. Сон? Чуть легкий кивок головы, этакий, небольшой поклон в знак то ли подтверждения извинений, то ли уважения, - толком не разберешь, что имеет ввиду этот человек, который сам, на фоне всего этого великолепного в своей будничной простоте места, со своим бархатным тембром голоса и пронзительными омутами глаз, кажется не менее фантастичным, чем сидящая напротив него девушка.. Но, впрочем, ты слишком долго и много молчишь сегодня, Шерлок, не стоит в одно мгновение устраивать показательные выступления своих манер, а в следующее просто - напросто разбивать их, застыв в нерешительности за спиной такого очаровательного создания. Парк едва ли не самое странное место в городе. Несмотря на четкую геометричность, здесь довольно легко заблудиться с непривычки, достаточно заглядеться на какой-нибудь цветок или случайно свернуть не в ту сторону. В результате заблудившегося будут долго искать, а может статься так, что не найдут вовсе. Есть здесь также и искусственный водопад, устроенный с большим старанием и умением, а если заглянуть в воду, то можно увидеть цветных рыб феерических оттенков.. Но ты выбрал именно ту же алею, а она пошла за тобой. Вечерний воздух наполняется ароматом.. чего же?
… сначала можно было подумать, что его запах – это запах осени, прохладный и терпкий. Но сейчас, подойдя ближе, ты понимаешь, насколько заблуждался. Тебя окружал аромат жасмина, такой легкий, что все мысли разом улетали из головы. Тогда этот запах навсегда врежется тебе в память. Это ли запах розы? Или это запах девушки?
Тихие сны. Они снятся обычно и наяву. Это нечто вроде мечт, которые не сбылись. Они принимают образ твоих снов, твоих желаний. Никогда не заканчиваются, лишь тогда, когда исполнятся. А исполняются лишь единицы. Ты так любишь этот чудесный запах свежести после дождя, даже как-то удивительно, что ты никогда не радуешься приходу времени года. На этот раз осень. Добрая осень, что ты принесла сегодня? Очередное разбитое сердце? Ведь не только зима способна заставлять нас страдать, осень тоже позволяет людям действовать так, как им больше хочется. А ты всегда слушаешь, как стучат по крышам холодные капли дождя, как кружатся в воздухе желтые листья. Тебе это нравится. Никогда не скажешь, что ты был когда-либо злым или агрессивным, а ведь никогда и не был.. Вся твоя жизнь, Шерлок, - сплошная логическая задачка, основанная на фактах и уликах, а решить ты ее сможешь только со смертью.. Быть может, именно тогда ты осознаешь, что у этой твоей задачи не было решения..
И лишь она - изъян в твоей налаженной системе. Она - центр твоей маленькой вселенной.. Хотя нет, вселенная твоя вовсе не мала, огромна в своей структуре, великолепна. Она идеальна настолько, насколько мне позволяет это фантазия. Единственная извилина в твоем сложенном механизме - это Ирэн, твой изъян. Она одна в этом мире, кто не подчиняется твоим законам, в твоем мире.. Она - безумие, призванное разбить в прах все твои устои. А ведь все начиналось довольно таки просто, не так ли, Шерлок?
Пожарная тревога была отлично разыграна. Дыма и крика было достаточно, чтобы потрясти стальные нервы. Ирэн поступила точно так, как ты и ждал. Фотография находится в тайничке, за выдвижной дощечкой, как раз над шнурком от звонка. Ирэн в одно мгновение очутилась там, и ты даже увидел краешек фотографии, когда она наполовину вытащила ее.. Идеальный план, идеальное выполнение, но..
Двери виллы Брайони-лодж были открыты, и на лестнице стояла пожилая женщина. Она с какой-то странной иронией смотрела на нас, пока мы выходили из экипажа. Тебе сразу же стало не по себе, интуиция настойчиво подсказывала, что что - то здесь не так..
— Мистер Шерлок Холмс? — спросила она, оглядывая нашу небольшую компанию: Короля, Уотсона и тебя..
— Да, я Шерлок Холмс, - поспешил ответить ты, слегка удивляясь тому, что одна из обитательниц этого дома знает твое имя. Нехорошее предчувствие лишь усиливалось, но ты не хотел и мысли допустить о том, что эта женщина могла..
— Так и есть! Моя хозяйка предупредила меня, что вы, вероятно, зайдете. Сегодня утром, в пять часов пятнадцать минут, она уехала со своим мужем на континент с Черингкросского вокзала. - это заявление потрясло тебя настолько, что ты едва не осел на асфальт, вовремя сдержав свои порывы. Поздравляю дорогой мой Шерлок, тебя обыграла женщина. Обыграла. Тебя.
Отшатнувшись назад, словно пытаясь отгородиться от слов служанки, ты, бледный как мел, услышал возглас Короля про бумаги. Признаться, услышав о скоропостижном известии об уезде Ирэн Адлер, ты совершенно забыл о бумагах, ради которых и было затеяно все это дело. Точно.. бумаги.
Быстрым шагом пройдя в дом, ты кинулся в гостиную.  Вся мебель в комнате была беспорядочно сдвинута, полки стояли пустые, ящики были раскрыты — видно, хозяйка второпях рылась в них, перед тем как пуститься в бегство.
Ты бросился к шнурку звонка, отодвинул маленькую выдвижную планку и, засунув в тайничок руку, вытащил фотографию и письмо.
Ее фотографию.. и письмо, адресованное тебе. Немного торопливо и порывисто, ты развернул это письмо, углубляясь в чтение:
«Дорогой мистер Шерлок Холмс, вы действительно великолепно все это разыграли. На первых порах я отнеслась к вам с доверием. До пожарной тревоги у меня не было никаких подозрений. Но затем, когда я поняла, как выдала себя, я не могла не задуматься. Уже несколько месяцев назад меня предупредили, что если король решит прибегнуть к агенту, он, конечно, обратится к вам. Мне дали ваш адрес. И все же вы заставили меня открыть то, что вы хотели узнать. Несмотря на мои подозрения, я не хотела дурно думать о таком милом, добром, старом священнике… Но вы знаете, я сама была актрисой. Мужской костюм для меня не новость. Я часто пользуюсь той свободой, которую он дает. Я послала кучера Джона следить за вами, а сама побежала наверх, надела мой костюм для прогулок, как я его называю, и спустилась вниз, как раз когда вы уходили. Я следовала за вами до ваших дверей и убедилась, что мною действительно интересуется знаменитый Шерлок Холмс. Затем я довольно неосторожно пожелала вам доброй ночи и поехала в Темпл, к мужу.
Мы решили, что, поскольку нас преследует такой сильный противник, лучшим спасением будет бегство. И вот, явившись завтра, вы найдете гнездо опустевшим. Что касается фотографии, то ваш клиент может быть спокоен: я люблю человека, который лучше его. Человек этот любит меня. Король может делать все, что ему угодно, не опасаясь препятствий со стороны той, кому он причинил столько зла. Я сохраняю у себя фотографию только ради моей безопасности, ради того, чтобы у меня осталось оружие, которое защитит меня в будущем от любых враждебных шагов короля. Я оставляю здесь другую фотографию, которую ему, может быть, будет приятно сохранить у себя, и остаюсь, дорогой мистер Шерлок Холмс, преданная вам Ирэн Нортон, урожденная Адлер».
Король, склонившийся также к этому письму, уже радостно боготворил твой ум, благодарил за находчивость и сулил большое вознаграждение. Ты молчал, не реагируя ни на его слова о почете, ни на слова доброго друга. Тебя обыграла женщина.
Когда наконец ты вернулся в реальность, то услышал лишь вопрос Короля о том, как он может отблагодарить тебя. Перстень даже зачем - то снял..
— У вашего величества есть нечто еще более ценное для меня, эта фотография. - она навсегда останется для тебя чем - то тем немыслимым, за граней разумного. Недоступная. Великолепная. Та, чью фотографию, как и память о ней, ты будешь хранить всю свою жизнь. Та, на кого ты всегда будешь смотреть с уважением. Та, что сумела тебя переиграть. Просто Ирэн, урожденная Адлер.

Отредактировано Sherlock Holmes. (2010-11-05 00:47:33)